«Эксперт»: готова ли система к банкротству физлиц?

 

Осенью вступит в силу закон о банкротстве физлиц. Деловой журнал «Эксперт» проанализировал последствия закона для судебной системы и потенциальных банкротов. В их числе – резкий рост нагрузки на суды и арбитражных управляющих на фоне увеличения просроченной задолженности по кредитам. Готова ли система удовлетворить спрос общества на «качественное» банкротство?
Ни временны́х, ни материальных ресурсов на дополнительный штат, новые помещения и обучение персонала нет, полагают эксперты. По их подсчетам, увеличение нагрузки приведет к тому, что на каждое дело у столичного судьи будет не более трех минут. А для того чтобы подготовить инфраструктуру и убрать белые пятна в самом законе, требуется как минимум полгода.

Дилемма о компетенции

Десятилетняя история закона о банкротстве физлиц наконец заканчивается его вступлением в силу – в самый разгар экономического кризиса. В 2006 году, когда документ начали разрабатывать, многим это казалось преждевременным. Возможность обкатать процедуру в стабильные времена с мизерным количеством потенциальных обращений граждан была упущена. Согласно первоначальному варианту закона, дела о банкротстве подлежали рассмотрению в арбитражных судах. Однако в 2013 году Госдума решила отнести эти споры к компетенции судов общей юрисдикции. 29 декабря 2014-го закон был принят именно в таком виде. Но в мае нынешнего года депутаты инициировали корректировку нормы закона, передачу банкротства физлиц в компетенцию арбитража и отсрочку вступления документа в силу на три месяца – до 1 октября. В результате этого пинг-понга ни суды общей юрисдикции, ни арбитражные суды подготовиться к внедрению закона не успели.

В чем суть дилеммы о компетенциях? Изначально играл свою роль аргумент о необходимости обеспечить беспрепятственный доступ граждан к правосудию – один из фундаментальных принципов нашей правовой системы (подчас излишне актуализированный). На территории РФ действует 85 арбитражных судов, по одному в каждом областном центре. Судов общей юрисдикции – примерно 2300. В арбитраже трудится 3 тысячи судей, а в областных и районных судах – около 25 тысяч. Вывод из этой статистики очевиден: гражданам удобнее обращаться в инстанции по месту жительства, а не ездить на каждое разбирательство в столицу региона. Однако для кредиторов ситуация обратная. Если иметь в виду компетенцию судов общей юрисдикции, то представителям кредитных учреждений придется полжизни проводить в путешествиях по городам и весям, разбираясь с тысячами дел на местах.

Противоположный аргумент, который в итоге перевесил прочие, – качество правосудия. И здесь арбитраж ушел далеко вперед. Причем поднаторел он как раз на делах о банкротстве, но юридических лиц. Большие деньги требуют при судебных разбирательствах скрупулезности, ответственности и правовой грамотности. Депутаты посчитали, что широкая практика рассмотрения споров по категории банкротств юрлиц окажется полезной и в отношении «физиков».

«Аргумент о большей готовности арбитражных судов к рассмотрению дел о банкротстве граждан представляется недостаточно основательным. Прежде всего, процедуры банкротства физлиц и юрлиц, как они определены в новой редакции закона, серьезно различаются, – утверждает Андрей Кашанин, заместитель директора Института правовых исследований Высшей школы экономики. – Другое отличие касается типичных для данных категорий должников видов имущества, судьбу которого придется в конечном итоге определять суду, а также структуры обязательств. В имущество юрлиц входят, как правило, разного рода производственные активы, доли участия в других юрлицах, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, имущественные права из обязательственных правоотношений (в том числе права аренды). Суду приходится разбираться со сделками, которые заключаются органами управления, а значит, возникают вопросы о правомерности этих сделок, о компетенции органов управления.

В случае с физлицами мы преимущественно имеем дело с кредитными обязательствами перед банками, возникшими в связи с покупкой квартиры либо предметов обихода. Соответственно, при определении судьбы имущества должника суд должен будет, как правило, рассматривать вопрос о разделе общей совместной собственности. Если один член семьи берет кредит для увеличения семейного имущества, придется определять, поступил ли приобретенный на кредит предмет в общую собственность. Далее, как нам определять неплатежеспособность? Необходимо осуществлять раздел семейного имущества, решать вопросы о защите интересов детей и так далее. В результате мы приходим к классическим спорам с характерной психологической окраской, которые рассматривают суды общей юрисдикции. Для такого рода споров характерна не самая высокая юридическая подготовка участников этих споров, недостаточная проработка позиций и, более того, во многих случаях – пониженная рациональность».

Конечно, суды общей юрисдикции ближе к человеку и его житейским проблемам. Это эмоциональный довод. Но в денежных вопросах не должно быть лишних эмоций, убежден Павел Герасимов, партнер, генеральный директор юридического бюро «Падва и Эпштейн»: «Абсолютно верное решение – передать банкротство физлиц под юрисдикцию арбитража. Они по-другому подходят к рассмотрению дела. Меньше эмоций, больше понимания экономической сути. Банкротство – экономическая процедура, здесь нет места сочувствию. Эта процедура вводится, чтобы обеспечить исполнение обязательств должником, чтобы кредиторы получили свои денежные средства. Морально-этическая сторона вопроса кредитора волнует мало. Точнее, может, и волнует, но это не значит, что он не вправе возвращать свои средства. На этом зиждется вся кредитная система».

По мнению экспертов, три месяца отсрочки до вступления закона в силу – слишком мало, чтобы подготовиться к потоку исков о банкротстве.

Статистика против

Кризис в российской экономике усугубил проблемы закредитованности населения. По данным ЦБ, общий объем задолженности физлиц сегодня превысил 10 трлн рублей (в 2006–2007 годах эта сумма составляла всего 30–35 млрд). Из них около триллиона – это просрочка на три месяца (срок, после которого можно подавать исковое заявление о банкротстве, согласно новому закону). Общее количество должников – 10 млн человек, из них 2 млн – потенциальные банкроты.

Обратиться в суд с заявлением о банкротстве имеют право граждане, имеющие задолженность свыше 500 тыс. рублей. Таковых к 1 октября может набраться свыше 700 тыс. человек.

Статистика свидетельствует, что арбитражный суд физически не готов к дополнительному потоку дел, который удвоит сегодняшние показатели его загруженности. В среднем суды первой инстанции рассматривают около 1 млн дел в год и уже сегодня работают на пределе. Научно обоснованная норма степени загруженности одного судьи – 18,4 дела в месяц. На практике в среднем по стране этот показатель по результатам 2014 года превысил 60 дел, в Москве же и вовсе более 120. Заседания проходят в среднем каждые десять минут, что, естественно, влияет на качество рассмотрения дела. У судьи просто нет времени вникать в суть вопроса и писать развернутые мотивации. Не секрет, что мотивационные части судебных решений часто пишутся под копирку, так что при их рассмотрении в судах апелляционной инстанции внезапно обнаруживаются сведения, вообще не относящиеся к делу и кочующие из одного решения в другое.

Особенно трудно придется судам в экономически активных регионах – Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Ленинградской, Свердловской, Нижегородской, Новосибирской областях, Краснодарском и Ставропольском краях. Скажем, в 2007 году столичные арбитражи рассматривали порядка 65 тыс. дел, в 2014 году их было более 200 тыс., а по итогам 2015 года, по некоторым оценкам, будет 230 тыс. разрешенных экономических споров. Кстати, несмотря на более чем трехкратное увеличение количества дел, число судей в столичном арбитраже за эти годы практически не изменилась – их примерно 180 человек. Если осенью в арбитраж массово обратятся граждане по искам о личном банкротстве, общая нагрузка судей будет составлять 750 тыс. дел в год.

Переварить сотни тысяч новых дел о банкротстве физлиц суды смогут лишь при масштабном увеличении числа судей и сотрудников аппарата, выделении новых помещений, повсеместном создании новых судебных присутствий, совершенствовании нормативно-правовой базы.

По оценке специалистов, прежде всего необходимо на 30 % увеличить количество судей региональных арбитражных судов. Исходя из примерного числа действующих арбитров – 3 тыс. человек – потребность в новых кадрах может достигать порядка 1 тыс. судей плюс почти 3 тыс. сотрудников аппарата. Кадры может поставить институт помощников судей. В принципе проблема не самая острая, но требующая финансирования для переквалификации и создания дополнительной офисной инфраструктуры. Как показывает практика в Крыму, при усиленном внимании государства создать институт правосудия фактически с нуля можно всего за год. А здесь каркас уже имеется, важно нарастить мясо. Если этого не сделать, то можно ожидать вынужденно формального отношения судей к делам, очередей заявителей, нарушения сроков рассмотрения дел. И долгожданный закон может привести не к смягчению социального напряжения, вызванного ростом необеспеченных долгов, а напротив, к росту социальной напряженности в последний год перед парламентскими выборами.

Есть и другие аргументы в пользу переноса даты вступления закона в силу: плохая информированность граждан о последствиях банкротства, а также пробелы и слабые стороны самого текста закона.

Банкротство не индульгенция

Среди российских должников до сих пор преобладает мнение, что закон о банкротстве физических лиц позволит пусть и с определенной волокитой, но беспрепятственно списать приличную сумму денег, взятую в кредит. На деле же между банком и недобросовестным заемщиком просто появляется третья сторона – суд (а не коллекторы), что позволит систематизировать процедуру исполнения обязательств и обеспечит мониторинг ситуации с долгом, справедливое разбирательство и финал, удобный всем сторонам.

Принципиальная новация закона в том, что заемщик по своей инициативе имеет право настоять на процедуре банкротства и распрощаться с долгом при неготовности банка простить ему долг. Но и кредиторы не в обиде. «Мы видим сильные стороны процедуры в возможности кредиторов оспаривать недобросовестные сделки должников, совершенные в преддверии банкротства, устанавливать свои правила реализации предметов залога, в легитимной экономической заинтересованности финансового управляющего в удовлетворении требований кредиторов. Сразу после вступления закона в силу мы готовы подать ряд заявлений в отношении должников-граждан и будем добиваться результативности процедуры», – говорит Александр Пахомов, вице-президент, директор департамента проблемных активов ВТБ24.

Для должника речь вовсе не идет об индульгенции. Путь к признанию банкротства чреват серьезными имущественными и временны́ми потерями. Во-первых, должнику предстоит пройти сложную и специфическую процедуру подачи документов (к заявлению необходимо приложить около 25 различных справок). Во-вторых, закон прежде всего направлен на реструктуризацию долгов и их общее погашение, а не на освобождение должника от обязательств – это будет возможно только в самом крайнем случае.

Итак, заявление о признании гражданина банкротом может быть подано в арбитражный суд гражданином-должником, кредитором, а также уполномоченным органом. Порог для «входа» в банкротство – от 500 тыс. рублей общей суммы обязательств и три месяца просрочки. Еще один важный нюанс: процедура банкротства будет применима для граждан, не имеющих судимости, в том числе за экономические преступления, а также для тех, кто не привлекался к ответственности за фиктивное или преднамеренное банкротство.

Инициировав процедуру банкротства, гражданин получит финансового управляющего, который в первую очередь проведет инвентаризацию имущества должника, а также оценит чистоту имущественных сделок за последние годы. Это важный инструмент для кредиторов. Если станет понятно, что вы перевели деньги на чужой счет или переписали квартиру на дальнего родственника, кредитор или финансовый управляющий получат возможность обжаловать сделки, совершенные в предбанкротный период, и погасить задолженность за счет этого имущества. А вы можете подпасть под уголовное разбирательство за мошенничество.

Если все чисто, управляющий совместно со всеми заинтересованными сторонами составит трехлетний план реструктуризации долга. На этот срок вы избавляетесь от пеней и штрафов, можете получить рассрочку и избавиться от процентов. Это весомый бонус уже для заемщика. Во-первых, вы сокращаете сумму долга, подчас значительно. Кредитор будет опасаться банкротства и пойдет навстречу, чтобы выжать максимум. Во-вторых, вы избавляетесь от назойливых коллекторов. В-третьих, закон сам по себе станет отличным аргументом в досудебных отношениях с банком, который сразу будет мотивирован идти вам навстречу в вопросе реструктуризации долга.

Если за полгода должник окажется неспособным исполнять обязательства, суд признает его банкротом, а имущество пустит с молотка. Реализации подлежит в том числе предмет ипотеки, приобретенный на кредитные средства. Только после этого неисполненные должником обязательства могут считаться погашенными. Но от уплаты алиментов, возмещения причиненного жизни и здоровью вреда банкротство не освобождает.

Законом зафиксирован перечень имущества, которое нельзя изымать в целях реализации при прохождении процедуры банкротства. Это единственное жилье должника (если оно не залоговое) и участок земли под ним, предметы обихода и жизнеобеспечения, за исключением предметов роскоши и драгоценностей, бытовая техника стоимостью до 30 тыс. рублей, продукты питания, государственные награды, домашние животные, а также денежные средства в размере прожиточного минимума должника и его иждивенцев.

Скрытые угрозы

Специалисты утверждают, что в мире нет ни одного закона о банкротстве физических лиц без белых пятен и лазеек для мошенников. Однако в отечественной редакции документа и условиях для осуществления необходимых процедур есть фундаментальные проблемы.

Обратим внимание на то, чем обернется для гражданина статус банкрота. Он сможет брать новые кредиты, но лишь уведомив банк о факте своего банкротства. И только спустя пять лет сможет повторно подавать на банкротство и вновь списать долги. Не сможет в течение трех лет занимать руководящие должности в компаниях и заниматься предпринимательской деятельностью. Будет обязан согласовывать крупные сделки со своим финансовым управляющим. На время осуществления процедур банкротства накладывается временное ограничение на выезд из страны. Пожалуй, все это создаст сложности для ответственного гражданина, но вряд ли остановит мошенников, целенаправленно рассчитывающих обмануть кредиторов и суд. Наказание за такое правонарушение смехотворно. За ложные сведения о своих возможностях по уплате долгов – штраф от 1 тыс. до 3 тыс. рублей. За сокрытие сведений о своем имуществе – от 4 тыс. до 5 тыс. рублей. За препятствование деятельности арбитражного управляющего – до 3 тыс. рублей.

Конечно, доказанный факт преднамеренного или фиктивного банкротства влечет за собой уголовную ответственность. Однако практика по таким делам не внушает оптимизма, говорит Павел Герасимов: «Мы констатируем, что заявления о преднамеренном банкротстве в массе своей не реализуются. Арбитражный управляющий направляет в правоохранительные органы заявление о признаках правонарушения, они могут вызвать должника, но в возбуждении дела потом отказывают. Нужны прецеденты, чтобы появился страх перед неотвратимостью наказания».

Потенциальное коррупционное звено в процедуре банкротства физического лица – финансовый управляющий. Мотивация управляющего к честной работе весьма ограничена. Специалисты также утверждают, что сам институт финансовых управляющих не готов к резкому росту числа обращений о банкротстве – не хватает кадров и грамотных специалистов.

Совершенно не подготовлена и инфраструктура для реализации имущества частных лиц на торгах, считает Андрей Кашанин: «Система торгов у нас более или менее приспособлена к реализации корпоративных активов. Но если мы переключаемся на реализацию потребительских активов (скажем, бытовой техники), то мы вряд ли сможем в ближайшей перспективе обеспечить адекватное возмещение их стоимости. Нет возможности обеспечить нормальную экспозицию товара и, соответственно, мы продаем имущество за бесценок и лишаемся возможности реализовать интересы кредиторов. Еще сложнее ситуация с ипотечными квартирами. Массовое предложение на рынке недвижимости в условиях перекредитованности населения создаст дополнительное на него давление. Необходимо с учетом негативных трендов в экономике дополнительно оценить социально-экономические последствия реализации этой процедуры».

Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян обращает внимание на другую проблему: «Закон не защищает интересы кредиторов в случае, если единственным жильем должника является дорогостоящая недвижимость большой площади (поскольку это единственное жилье, на него не может быть обращено взыскание). То есть состоятельный гражданин может переписать почти все свое имущество на членов семьи, оставив себе одну дорогую недвижимость, и объявить себя банкротом, будучи уверенным, что суд ее не заберет». «Квартирный вопрос» в законе вообще один из самых непростых. Если, допустим, должник продает ипотечную недвижимость, а затем инициирует процедуру банкротства, банк может потерять часть средств от продажи квартиры, поскольку другие кредиторы оспорят сделку или затребуют возмещения своих кредитов.

Многие юристы и банкиры отмечают, что учитывая социальную важность закона, в идеале необходимо реализовать пилотный проект в одном из регионов страны, ликвидировать недостатки и лишь затем масштабировать новацию на всю страну.

Источник: https://pravo.ru/story/view/121735/