В середине января Конституционный суд постановил, что власти не обязаны выполнять решение Страсбурга о выплате компенсации в €1,8 млрд бывшим акционерам ЮКОСа. Постановление ЕСПЧ, по мнению КС, не может быть исполнено, поскольку влечет нарушение прав граждан РФ, игнорирует положения Конституции РФ и не учитывает исторических аспектов спора. О судебном акте рассуждает Дмитрий Морев, ведущий эксперт Центра развития современного права.
Дело ЮКОСА для многих стало олицетворением столкновения частного и публичного интересов, его также считают индикатором деловой активности, свободы предпринимательской деятельности, инвестиционной привлекательности страны.
Отчасти все это так, однако подобная оценка исходит из того, что сторонами этого резонансного спора являются только российское государство и компания ЮКОС (рассматриваемая как совокупность акционеров и группа менеджеров). Такой подход не признает интересов прочих заинтересованных лиц в исходе этого дела.
19 января 2017 года вышло Постановление Конституционного Суда, посвященное оценке возможности исполнения Постановления ЕСПЧ о выплате компенсаций акционерам компании по делу «ОАО «НК ЮКОС» против России». В этом акте Конституционный Суд посмотрел на дело ЮКОСА шире, с учетом законных интересов иных субъектов, прямо не участвующих в этом деле, но заинтересованных в его исходе – интересов граждан РФ.
Правовая логика КС сводится к тому, что решения ЕСПЧ (которые, по сути, являются истолкованиями Конвенции о защите прав человека и основных свобод) не могут входить в противоречие с положениями Конституции РФ, гарантирующими права и свободы граждан, а также выявленным конституционным смыслом иных российских законов.
Что означают эти выводы?
Для скептически настроенных комментаторов – это уклонение от признания приоритета международных договоров и выхолащивание решений ЕСПЧ, которые, таким образом, всегда могут быть подвергнуты ревизии в РФ.
Действительно, Конституционный Суд в этом Постановлении и в ряде предыдущих предусмотрел возможность отказа в исполнении актов ЕСПЧ, однако такая возможность, с одной стороны, обусловлена рядом ограничений (связанных с необходимостью выявления конституционных противоречий), с другой, направлена на защиту интересов российских граждан, права которых гарантирует Конституция РФ.
Разрешая вопрос о выплате компенсаций по делу ЮКОСА, Конституционный Суд посчитал необходимым также учитывать историческую специфику, связанную с развитием российской налоговой системы и с фискальными особенностями бизнеса ЮКОСа.
Конституционный Суд исходит из того, что национальная специфика прав человека закреплена в Конституции РФ и актах КС РФ. При этом речь не идет, конечно, о сомнениях во всеобщем характере прав человека и необходимости их ограниченного «суверенного» толкования. Дело, скорее, в том, что формальный и универсальный подход ЕСПЧ к истолкованию Конвенции о защите прав человека и основных свобод в деле ЮКОСА влечет удовлетворение интересов одной группы лиц за счет ущемления прав и интересов граждан РФ.
Ситуация с Постановлением Конституционного Суда по делу ЮКОСА говорит о том, что наши «детские болезни» периода перестройки и начала формирования нового российского государства, связанные с признанием абсолютной непогрешимости и профессионализма международного правосудия, нуждаются в некоторой корректировке. Это не значит, что ЕСПЧ всегда следует подозревать в пристрастности, политизированности и игнорировать его решения. Конституционный Суд говорит о другом — ЕСПЧ не всегда учитывает российскую «конституционную идентичность» и исторические аспекты проблемы, которые лежат в основании спора. Такой подход как раз и ведет к нарушению баланса и ущемлению публичных интересов, которые ошибочно воспринимаются, как интересы государственных органов и должностных лиц, являясь на самом деле совокупностью интересов частных.
Универсализм ЕСПЧ и игнорирование им правовой и конституционной идентичности, как следует из Постановления КС, затрагивает непосредственные и вполне осязаемые имущественные интересы граждан РФ (связанные с изъятием из бюджета крупных сумм на выплаты компенсаций), а также потенциальный публичный интерес, связанный с использованием российскими судами доктрины оценки добросовестности налогоплательщика для выявления и пресечения налоговых правонарушений.
Следует отметить, что КС не зарывает дверь для диалога с ЕСПЧ – в тексте постановления речь идет о недопустимости вертикальной субординации, при которой российский правовой порядок занимал бы подчиненное место, при этом КС говорит о готовности к компромиссу, границы которого очерчены Конституцией РФ.
Постановление Конституционного Суда по вопросу исполнения решения ЕСПЧ по делу ЮКОСА не следует рассматривать как ограничение действия Конвенции о защите прав человека и основных свобод и компетенции ЕСПЧ – это, скорее, способ взаимодействия между идентичностью национального правопорядка (и его ключевого звена – Конституции РФ) и универсальным значением конвенций и международного правосудия.