Пятого августа на сайте Президента РФ появились поручения Правительству РФ, Федеральной антимонопольной службы и ряду правоохранительных органов, направленные на выработку первоочередных мер, ориентированных на выявление и пресечение деятельности картелей.
Возникает вопрос – почему именно картели, как форма ограничения конкуренции, стали предметом отдельного поручения Президента, ведь антимонопольное законодательство предусматривает и иные случаи нарушения условий нормальной конкуренции (в частности, злоупотребление доминирующим положением, дискредитацию, введение в заблуждение и т.д.).
Ответ на это дают данные из Доклада Федеральной Антимонопольной Службы «О состоянии конкуренции в РФ за 2016 год» (размещен в открытом доступе на сайте службы).
Доклад содержит отдельный раздел «Картелизация Российской Экономики», где указано, что в 2016 году ФАС возбудила 330 дел о картелях, что на 18% больше, чем в 2015 году. И это при том, что картельные правонарушения имеют высокий уровень латентности, а на практике есть значительные проблемы с формированием доказательственной базы и квалификацией картельных соглашений. То есть возбужденные дела – лишь верхушка айсберга. Совокупный ущерб от деятельности картелей может достигать, по мнению ФАС РФ – 1,5-2% ВВП страны.
Действующее в РФ законодательство определяет картели как соглашение между субъектами хозяйственной деятельности, конкурирующими в качестве продавцов на определенном рынке товаров, работ, услуг, а также соглашение между потенциальными их покупателями. Такие соглашения нарушают закон, если они, в частности, направлены на установление и/или поддержание определенного уровня цен на рынке; повышение, снижение, поддержание цен на торгах; разделение рынка по территориальному признаку.
Иными словами, картельные сговоры – это соглашение лиц, направленное на получение гарантированного уровня дохода от реализации продукта за счет потребителя. Смысл такого соглашения в том, что оно исключает конкурентную борьбу между его участниками и формирование по ее результатам справедливой рыночной цены.
Картель – это искусственная фиксация цены и дохода.
Очевидно, что картели причиняют существенный ущерб частному интересу – имущественному интересу покупателя товара, который вынужден приобретать его по завышенной цене. Международную известность, например, приобрел так называемый витаминный картель, который начал действовать в 1989 году и с успехом функционировал до 1999 года, пока не был выявлен ЕК. Этот картель контролировал до 80% мирового рынка витаминов, за счет чего их конечные потребители переплачивали до 50% стоимости соответствующих продуктов.
Существенный вред картелизация приносит и публичным интересам – особенно это проявляется в попытках картелей контролировать цены на торгах, связанных с государственными закупками. Это огромный поток финансов – ежегодно (по данным ФАС РФ) на государственных и муниципальных торгах закупается продукции на сумму около 30 триллионов рублей. Здесь ущерб бюджету возникает в результате реализации недобросовестных схем по минимизации уменьшения цены государственного контракта на соответствующих аукционах, то есть участники картелей добиваются заключения контракта по максимальной (для заказчика и бюджета) цене, не допуская ее снижения.
Проблемы борьбы с картелями связаны, как было указано выше, со сложностями доказывания соответствующих соглашений. Очевидно, что участники картельных соглашений никаких документов не подписывают – все договоренности совершаются в устной форме. Антимонопольное законодательство не исключает такой формы картельного сговора, но возникает проблема – как доказать устную договоренность, при том, что факт ее наличия все участники активно отрицают.
Методические основы выявления картельных соглашений были заложены Высшим Арбитражным судом РФ, который в Постановлении Пленума № 30 от 30.06.2008 года указал, что согласованность действий участников рынка может быть установлена и при отсутствии документального подтверждения наличия договоренности об их совершении. Вывод о согласованности действий может быть сделан исходя из фактических обстоятельств, например, когда такие действия совершаются различными участниками рынка относительно единообразно и синхронно, при отсутствии на то объективных причин.
Иными словами, согласованность действий хозяйствующих субъектов, реализующих стратегию картеля, может быть подтверждена их единообразными и лишенными деловой и рациональной цели действиями. Например, в деле №А62-5945/2016 антимонопольный орган доказал, что члены картеля ввели в заблуждение прочих участников торгов «особой» тактикой ценовых предложений в процессе проведения аукциона. Подтверждением картельного сговора также было признано внезапное выбытие некоторых участников картеля из числа претендентов на заключение контракта в связи с отсутствием необходимых документов (Экономическая коллегия ВС оставила в силе судебные акты, принятые в пользу ФАС РФ – «отказное» Определение №310-КГ17-7135).
С учетом электронного характера торгов и специфики цифровых технологий, используемых для этого, антимонопольный орган часто выстраивает доказательственную базу на том, что участие в аукционе внешне конкурирующие организации осуществляли с одного IP-адреса, а представленные документы сделаны на одной учетной записи. Таких «случайных» совпадений, при том что организации формально имеют совершенно различные адреса, разных провайдеров и различное оборудование – быть не может. Значит, все комплекты документов (от разных и якобы конкурирующих организаций оформлялись на одном цифровом устройстве). Это совместно с тактикой ценовых предложений – отказа от борьбы при минимальном снижении стоимости контракта – говорит о согласованности действий «конкурентов» и наличии картельного сговора между ними. Показательным в этом плане является дело №А40-36408/2016 (СКЭС также отказалась пересматривать судебные акты, принятые в пользу ФАС – Определение №305-КГ17-4031).
Возвращаясь к поручениям Президента РФ в сфере борьбы с картелями, надо отметить, что они являются ответом на приведенную выше статистику роста картельных соглашений, их общественную опасность (в виде причинения существенного ущерба интересам граждан и государства), а также необходимостью устранения процессуальных сложностей квалификации картелей и привлечения к ответственности виновных лиц.
Кроме того, президентские поручения в этой сфере призваны устранить разрыв между уровнем имущественного наказания за соответствующие правонарушения (административные штрафы) и экономической выгодой, которую получают участники картельного сговора. Действующие административные штрафы за картельные правонарушения (статья КоАП РФ 14.32) перестали выполнять роль эффективного предупреждения соответствующих правонарушений и требуют пересмотра в большую сторону.
Уголовное преследование за картельные соглашения на основании статьи 178 УК РФ (согласно данным ФАС РФ) фактически не осуществляется – в 2016 году было возбуждено всего 3 дела, ни одно из которых до суда не дошло. И это при том, что ФАС возбудило 330 административных дел о картелях – не обладая при этом правом на оперативную деятельность. Однако следует учитывать, что состав статьи 178 УК РФ носит материальный характер (в отличии от аналогичного административного правонарушения – статья 14.32 КоАП), то есть для привлечения к ответственности требуется доказать причинение ущерба, что в случае с картельными соглашениями сделать крайне сложно. Видимо эта коллизия тоже является одним из аспектов поручения президента.
Поручения Президента, помимо отработки механизмов выявления и пресечения картельных соглашений, а также ужесточения ответственности за них, указывают на необходимость межведомственного взаимодействия, направленного на пресечение картельных правонарушений, с учетом того, что ФАС РФ обладает значительным опытом и методиками по выявлению картелей, а правоохранительные органы (МВД, ФСБ, Следственный комитет) – специальными полномочиями и оперативной информацией.
Борьба с картелями сейчас выглядит крайне сложной задачей в связи с высокой латентностью этих правонарушений, их связанностью с коррупционными преступлениями, а также процессуальными сложностями выявления и доказывания противоправной деятельности в форме картеля.
Однако картельная сфера – не единственная, где проявляется такое сочетание проблем. Еще не так давно считалось крайне сложным выявление налоговых правонарушений, основанных на фиктивных действиях и формально не нарушающих закон (использование фирм-однодневок, соглашений об избежании двойного налогообложения и прочее). Тем не менее, налоговые органы нашли способы выявления и доказывания соответствующих действий, а арбитражные суды сформулировали концепцию «оценки обоснованности налоговой выгоды», которая позволяет эффективно выявлять скрытые налоговые схемы, привлекать виновных лиц к налоговой ответственности и передавать материалы (в случае необходимости) в правоохранительные органы.
Серьезная борьба с картелями только начинается, но существующий опыт в иных отраслях, а также эффективное межведомственное взаимодействие – способны гарантировать успех и надежную защиту частных и публичных интересов в этой сфере.
Морев. Д.В., ведущий эксперт ЦРСП