1) Уплата налога через «проблемные» банки – Экономическая Коллегия оценила добросовестность налогоплательщика и обоснованность досрочной уплаты налога
Дело № 305-КГ17-6981 – из разряда «классических» налоговых споров, имеющих обширную историю в высших судебных инстанциях (включая ВАС, ВС и КС РФ), рассмотрено СКЭС 20 сентября 2017 года.
В делах, когда налогоплательщик направляет поручение на уплату налога в «проблемный» банк в период предшествующий отзыву лицензии, важным является то – знал ли сам налогоплательщик о неплатежеспособности банка и каковы были причины его нестандартных действий, например, досрочной уплаты налога и/или уплаты его в большем размере.
Правильные выводы судов по таким делам важны с точки зрения формирования баланса частных и публичных интересов, то есть, с одной стороны – недопущение злоупотребления правом путем формального исполнения обязанности по уплате налога (без фактического поступления денег в бюджет), с другой – защиту интересов налогоплательщиков, добросовестно заплативших сумму налога.
Однако каждое новое дело из такой серии имеет свои особенности и некоторые из них продолжают доходить до самого высшего судебного уровня.
В деле, переданном судьей Павловой, в пользу позиции налогового органа (утверждавшего о недобросовестности налогоплательщика) свидетельствовала досрочная уплата налога, непосредственно предшествовавшая отзыву лицензии у банка; в пользу налогоплательщика говорило то, что он обладал правом на досрочную уплату и имел все данные для расчета суммы налога, при этом не зная о финансовых проблемах банка.
В конечном итоге, СКЭС, выявив действительный экономический смысл операции налогоплательщика, встала на его сторону (признав его действия добросовестными), отменив при этом апелляционное и кассационное постановления и оставив в силе, принятое в пользу налогоплательщика Решение суда первой инстанции.
2) Является ли акт сверки расчетов, подписанный Пенсионным фондом – признанием задолженности перед плательщиком взносов (по аналогии со статьей 203 ГК РФ)? Прерывает ли такой акт срок давности на подачу заявления о возврате излишне уплаченного взноса?
На эти вопросы ответит Экономическая Коллегия 04.10.2017 года, рассматривая жалобу ООО «ИНСИС-ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ» на решение судов трех инстанций, отказавших заявителю в возврате страховых взносов (Дело № 305-КГ17-6968).
Суды нижестоящих инстанций установили, что заявитель пропустил трехлетний срок для обращения с заявлением о возврате излишне уплаченного взноса, что лишает его права на возврат избыточных платежей. Доводы плательщика о том, что срок давности был прерван – суды не приняли во внимание со ссылкой на неприменимость норм гражданского законодательства к отношениям по администрированию взносов во внебюджетные фонды.
Однако Кассатор сослался на ряд обстоятельства, которые, по его мнению, позволяют прийти к иным выводам по делу. В первую очередь – это факт подписания акта сверки взаимных расчетов, в котором Пенсионный фонд признал наличие переплаты и фактически «прервал» течение срока предъявления требования о ее возврате. Применение этого института к публичным отношениям, связанным с уплатой страховых взносов, налогоплательщик обосновал правовой позицией, изложенной в Определении КС от 21.07.2001 года №173-О, распространившего на аналогичные фискальные ситуации общие требования ГК РФ, общие правила исчисления сроков исковой давности.
Также Заявитель считает необоснованным основание отказа в возврате излишне уплаченных средств в связи с тем, что у него имеется незначительная задолженность по страховым взносам, полагая, что Пенсионный фонд обязан был самостоятельно произвести зачет по встречным требованиям.
Значимость этого спора заключается в необходимости восстановления баланса интересов фонда и плательщика в ситуации, когда последний имеет признанную фондом переплату. Кроме того, важное значение приобретает разрешение вопросов использования статьи 203 ГК РФ в спорной ситуации, а также определение обязанности Пенсионного фонда самостоятельно проводить зачеты, в случае выявления переплат и недоимок плательщика.
3) Может ли суд расширительно толковать условия договора? Каковы пределы такого расширения?
На эти вопросы ответит Экономическая Коллегия в заседании от 09 ноября 2017 года. Кассационная жалоба с делом были переданы на рассмотрение судьей Поповой Г.Г (Определение №305-ЭС17-9241 от 19.09.2017 года).
Суть дела сводится к тому, что стороны договора аренды отнесли разрешение части спорных ситуаций к компетенции постоянно действующего третейского суда. В число таких ситуаций попал и случай, когда Арендодатель не возвращает Арендатору обеспечительный платеж при расторжении договора по инициативе Арендатора.
Фактически же сложилась ситуация, когда Арендодатель, получив обеспечительный платеж, помещения Арендатору не передал вообще, продолжая неправомерно удерживать обеспечительный платеж. Арендатор, исходя из буквального прочтения договора, посчитал, что возникший спор подсуден Арбитражному суду (а не согласованному третейскому).
Суд первой инстанции (который поддержали апелляционная и кассационная инстанции) оставил исковое заявление без рассмотрения, поскольку оно подлежит разрешению согласованным сторонами третейским судом. При этом суды не смутило то, что спорная ситуация отчасти отклонялась от случая, согласованного в договоре и отнесенного к компетенции третейского суда.
Значимость этого спора сводится к применению принципов свободы договора и выявления воли сторон при формировании договорных условий (статьи 421, 431, 432 ГК РФ), что может иметь принципиальное значение для исполнения сделок и разрешения спорных ситуаций.
Экономической Коллегии в этом споре необходимо ответить на вопрос – может ли суд отступить от буквального истолкования положений договора (распространив действие третейской оговорки на случаи прямо не подпадающие под ее действие) и не повлечет ли это нарушение принципов свободы договора, а также смежных с ним принципов правовой определенности и стабильности оборота (которые основаны, в том числе на буквальном истолковании положений договора, для выявления истинной воли сторон).
4) СКЭС оценила совместные недобросовестные действия Сбербанка и ИП (Должника в процедуре банкротства), приведшие к причинению ущерба интересам ФНС и прочих кредиторов
Не редкой является ситуация, когда Должник вступает в недопустимые альянсы с отдельными кредиторами, что приводит к причинению ущерба иным кредиторам Должника. Так случилось и в деле №302-ЭС17-5834, которое было рассмотрено Экономической Коллегией 21.09.2017 года.
ИП, пользуясь статусом физического лица, открыл в Сбербанке на свое имя несколько счетов, одни из которых были предназначены для обслуживания предпринимательской деятельности, другие – являлись обычными текущими счетами физического лица.
Имея несколько непогашенных обязательств (перед Сбербанком по кредиту и перед ФНС по налогам), ИП решил погасить кредитные обязательства, хотя на этот момент уже отвечал признакам банкротства и был не вправе определять самостоятельно порядок погашения требований кредиторов.
Сбербанк, зная о фискальных претензиях к ИП, учитывая собственные интересы по погашению кредита, принял в погашение кредитных обязательств денежные средства от ИП со счетов, не предназначенных для ведения предпринимательской деятельности, то есть поступил недобросовестно, что и было признано СКЭС (мотивировочная часть судебного акта не изготовлена).
Этот спор важен оценкой добросовестности не только самого должника (налогоплательщика), но и Банка, имевшего самостоятельный, но не приоритетный по отношению к другим кредитором имущественный интерес, но, несмотря на это – принявший исполнение обязательства Должника.
5) На рассмотрение Коллегии попал спор о возможности привлечения к ответственности организации, осуществляющей деятельность без постановки на учет по месту нахождения обособленного подразделения (п.2 статья 116 НК РФ).
Дело передано судьей Антоновой М.К. (Определение №304-КГ17-8872 от 21.09.2017 года) и будет рассмотрено в коллегиальном составе 18.10.2017 года.
Важность этого спора состоит в том, что Коллегии, видимо, придется дать свое толкование пункта 2 статьи 116 НК РФ в части того, распространяется ли его действие только на случаи, когда без постановки на учет действует сама организация или же норму следует применять шире – ко всем ситуациям, которые требуют постановки на учет – в том числе по месту нахождения обособленного подразделения организации.
Вопрос имеет весьма серьезные финансовые последствия, поскольку санкция части второй статьи 116 НК РФ предполагает штраф в размере 10% от доходов, полученных от деятельности, осуществляемой без постановки на налоговый учет – фактически от выручки обособленного подразделения, которая может быть весьма высокой (например, если это строительная площадка).
Позиция Кассатора (налогоплательщика) сводится к тому, что изменившиеся правила постановки на учет налогоплательщиков по месту нахождения обособленного подразделения возлагают эту обязанность на налоговый орган. В отличие от ранее существовавшего порядка налогоплательщик подает заявление не о постановке на учет обособленного подразделение, а уведомление о его создании. В этой связи ответственность должна наступать по иной статье НК РФ – за непредоставление налоговому органу необходимой информации (санкция которой несравнимо ниже).
Спор интересный и многие налогоплательщики будут внимательно следить за его разрешением.